Список работ (11) читать дальше
Спаситель
Женская логика
Милосердие
Рисунки
Наследник
Первый раз
Отношения
Твой
Псиная близость
Чёрно-белый вальс с иллюзиями
Первый приказ
Название: Спаситель
Автор: fandom Monochrome Factor 2013
Бета: fandom Monochrome Factor 2013
Категория: джен, намек на слэш
Размер: драббл, 625 слов
Жанр: драма
Пейринг/Персонажи: Хомураби, Шисуи, намёки на Рюуко/Широгане и Акира/Широгане
Рейтинг: PG
Предупреждения: посткон, намёк на смерть персонажей, намёк на дарк!Шисуи, возможен ООС
Краткое содержание: Хомураби был оставлен узником во Дворце Тени.
Для голосования: #. fandom Monochrome Factor 2013 - работа "Спаситель"
В комнате темно, но он приспособился. Обстановка — прекрасный образец минимализма: узкая койка, небольшой стол, стул, совсем не похожий на трон. Хомураби всё в ней знает досконально. От стены до постели восемнадцать шагов, от угла до двери — пять.
Света он лишен довольно давно — особое распоряжение Широгане, с которым согласился Акира.
Плата за непокорность. Если он надерзит ещё раз, у него отберут кровать.
А он надерзит. При первом же удобном случае.
Время тянется медленно. Кто же мог подумать, что платить за преступления так тяжело? От тоски, что он испытывает, хочется наложить на себя руки. Но Хомураби — боец, и по складу характера оказался неспособен на подобное.
Часто ради развлечения он вспоминает разговор Широгане и Акиры, определяющий причины его мучений.
— Найти кого-то подходящего на роль Короля очень сложно, — пробурчал тогда Акира. — Если не будет других подходящих контракторов, придется использовать Хомураби. Мы глаз с него не спустим, опутаем цепями. И он поможет в поддержании Баланса.
Широгане тогда смолчал — непостижимым образом этот мальчишка научился обуздывать его нрав лучше, чем тактичный Рюуко.
— К тому же, он не может вернуться в мир людей, разве нет? — Акира тогда странно усмехнулся, может, сравнивал их судьбы?
На тот момент Хомураби провел в заключении уже несколько лет. В этой же комнате, тогда ещё светлой. Видимо, времени прошло очень много — за это время Акира-кун сделался совсем взрослым Королём Света. Даже немного прозорливым, раз научился извлекать выгоду.
Так Хомураби был оставлен узником во Дворце Тени.
Тем более, в мир людей для него дорога заказана. Там он, проживший куда дольше положенного, просто обратился бы в пыль.
Здесь же он почему-то продолжает жить в том виде, в котором был королём, хотя и очень слаб. Для полноценной жизни ему необходим тёмный фактор.
Но Широгане его так просто не вернёт.
— Я принимаю твое решение, — только и сказал тогда Акире Широгане. И согласился на то, что Хомураби будет заперт на сколько нужно.
А потом они, видимо предавшись чему-то более значимому, просто позабыли об узнике.
Хотя на его столе появлялись завтрак и обед, а потом пустая посуда исчезала, никто не являлся к Хомураби, чтобы внести ясность насчёт его дальнейшей судьбы.
Хомураби существует тем, что ждёт: однажды в его камере засияет свет. Его принесет Шисуи. Однажды тот бесшумно проскользнёт в двери, чтобы выпустить Хомураби.
Он верит, что Шисуи обязательно явится, и ждёт его терпеливо, очень терпеливо
Хомураби уверил себя, что в один прекрасный день тот осознает, почему он когда-то счёл Рюуко и Широгане отжившими хранителями, не способными должно поддерживать Баланс.
Они погрязли в эгоизме, забыв о долге. Стали рабами чувств друг к другу, отдав этому всех себя.
Судя по лицам Широгане и Акиры во время той злополучной для Хомураби беседы, история повторилась.
А Хомураби — не такой. Да и Шисуи тоже из другого теста, не чета им. Со всеми своими недостатками он таки способен действовать в интересах миров.
Вера в Шисуи дает надежду и стимул к выживанию.
Хомураби коротает время, ожидая его прихода.
От стены до койки восемнадцать шагов. Хомураби считает их снова и снова, тысячу раз. Проговаривает счёт вслух, путая цифры, хрипло шелестит словами, запинаясь.
Считает до тех пор, пока, совершенно обессиленный, не валится на постель.
Хомураби закрывает глаза. День завершён, один из долгой череды. Ему пора отдыхать — набираться сил ради будущего.
Сон Хомураби обычно чуток, но он не слышит, как дверь отворяется.
Отвыкший от света, Хомураби подслеповато щурит глаза — лицо Шисуи освещено свечой, и отблеск пламени мешает ему, тоже почти ослепшему, хорошо рассмотреть. Но Хомураби узнает его запах, неповторимый, тёплый. Только сейчас к нему примешано нечто инородное. Нота аромата хорошо знакома — так пахнет свежая кровь.
Шисуи медленно протягивает руку, в его ладони зажато что-то. Чуть позже Хомураби увидит, что это чёрный шар. И сумеет его правильно применить.
Шисуи странно смотрит невидящими глазами, от которых словно исходит свет, куда ярче, чем от свечи. И поднимает уголки губ.
Не видя выражения чужого лица, Хомураби улыбается в ответ.
Название: Женская логика
Автор: fandom Monochrome Factor 2013
Бета: fandom Monochrome Factor 2013
Категория: слэш
Размер: драббл, 909 слов
Жанр: ромэнс
Пейринг/Персонажи: Широгане/Акира, Ая
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Акира открывает Широгане с новой стороны
Примечание: по событиям аниме, возможен OOC
Для голосования: #. fandom Monochrome Factor 2013 - работа "Женская логика"
Ая всегда пугала Акиру своей необъяснимой женской логикой: она могла сказать то и так, до чего бы он никогда не додумался. Наверное, и не только он, а любой нормальный человек.
— Широгане-сан красивый, не правда ли? — изрекла Ая погожим днем, когда они вдвоём с Акирой отдыхали от трудов праведных на крыше. Праведными трудами в данном случае были: для Аи — поиск Акиры с целью водворения его в класс; для Акиры — избежание водворения любыми средствами.
Акира аж поперхнулся.
— В каком смысле?!
— Ну, знаешь, — Ая замялась. — У него интересное лицо, длинные волосы, он высокий и с хорошей фигурой. Мне кажется, будь Широгане-сан человеком, он имел бы успех. Сам-то, что ли, не замечал?
— Да я не думаю о нём в таком роде, — пролепетал Акира. От разговора он был в полном недоумении.
Ая проронила:
— А ты подумай. Порой меня поражает, что к тебе в руки плывут необычайные возможности, перспективы, о которых большинству только мечтать — а ты и в ус не дуешь. Взгляни на все со стороны.
Акира подозрительно спросил:
— К чему это? Что ты пытаешься сказать?
Его терзало ощущение, что у беседы есть второе дно: Ая говорила загадками, не объясняя толком смысла собственных слов. С чего вдруг она завела такой разговор, да ещё продолжала упрямо гнуть свою линию? Как бы потом не оказалось, что это проверка... ну, на лояльность к властным структурам, например.
Ая досадливо махнула рукой:
— Ладно, не забивай голову. Кто-то может не размышлять о том, что имеет, — пробормотала она. — Пошли на уроки, хватит рассиживаться.
— О, я совсем забыл! — Акира начал отступать. — Я же это... не хочу на них!
Он стремительно поднялся и задал стрекача. Вслед устремилось:
— Акира, чёрт бы тебя побрал! Все равно догоню! Остановись!..
Дневное происшествие не выходило у Акиры из головы. Все-таки что Ая подразумевала под «не размышлять о том, что имеешь»? Это явно относилось к нему, однако что есть у Акиры, о чём бы вообще стоило задумываться?
С приходом в его жизнь сверхъестественных событий Акира окончательно погрузился в дзен. Любой другой бы на его месте грозил сойти с ума: перевернувшиеся в мгновение ока представления о реальности, кошмарные враги, да еще и навязанная ответственность за мир — ни больше ни меньше... Привычный пофигизм помогал сохранить разум. Акира решил не заморачиваться и над странными женскими речами.
Вот только мозг продолжал прокручивать недавний диалог.
— Акира-кун, ванна свободна, — в комнату вошел Широгане. На нем были лишь брюки и длинная рубашка, голову покрывало полотенце.
— Угу, — отозвался Акира.
Последние дни Широгане опять начал исчезать в мир тени. Атак какое-то время не случалось, и, сказал он, это стоило использовать для передышки. Хотя, видя его потрёпанным после возвращения, а ночью слыша, как он с болезненным шипением обрабатывает раны, Акира не употреблял бы слова «передышка».
Широгане встал у дверцы шкафа, единственной зеркальной поверхности в комнате, и принялся расчесывать волосы. Акира бросил на него взгляд.
И всё же, что Ая имела в виду?..
В начале знакомства Акира однажды назвал Широгане седым. Сейчас он видел, что это не так. Волосы Широгане не были тонкими и тусклыми, сквозь них не просвечивала кожа, как это бывает у пожилых людей. Он будто носил на голове водопад густых, тяжелых серебристых прядей, которые переливались на свету и словно сияли сами. Акира подумал, что они выглядят...
Стоп-стоп-стоп! Красиво?!
Акира вслушался в собственные мысли. Да ладно, ну не может быть! Он просто до сих пор под впечатлением от разговора с Аей!
— Акира-кун? — прервал его ошеломленные думы Широгане. — Все в порядке? Ты странно выглядишь.
— Все норм, — ответил Акира. Помолчав, он добавил: — Ая меня сегодня удивила.
— Чем же?
— Заявила вдруг, что ты красивый. А потом — что я не задумываюсь об имеющемся у себя.
— Ая-чан неглупая девушка, — улыбнулся Широгане. — Ты с ней не согласен?
— Нет, — отрезал Акира. — Не думаю, что сражения с кокучи заслуживают размышлений о них.
— А что насчёт меня? — Широгане прищурился, склонив голову набок.
Акира запнулся.
— ...А что насчёт тебя?
— Ты не считаешь меня привлекательным?
Широгане не мигая смотрел на Акиру. Под его взглядом тому становилось неуютно.
— Ну, э-э-э... — промямлил Акира. — Как я могу? Ты же парень.
— Чтоб оценить чужую внешность, не нужно быть разного пола с ее обладателем, — значительно сказал Широгане.
Он повернулся обратно к зеркалу, отставив ногу, так что рубашка обрисовала контуры тела. Под тонкой тканью обозначились ровные плечи, стройный, но мускулистый торс, узкие бедра, плавный изгиб спины. Широгане вновь задействовал расчёску, проводя ею по волосам с тягучей томностью, будто получая от процесса невероятное наслаждение. Акира оцепенел: в происходящем было нечто почти непристойное, но при этом завораживающее, и он не находил в себе сил оторваться. Мысли из головы быстро улетучивались.
Очнулся Акира, когда Широгане обратился к нему. Полуоткрытыми глазами, ироничным ртом, фривольным тоном тот спросил:
— Ну как?
Акира осознал, что уже долгое время откровенно пялится на Широгане. Лицо запылало.
— Не понимаю, о чём ты! — от стыда он опустил голову. Хотелось убежать из комнаты, но Акира постарался подавить малодушный порыв.
В конце концов, то, что он таращился на Широгане, ещё ни о чём не говорит!
— Неужели? — половицы тихо заскрипели под шагами. Акира напрягся, и не зря, потому что следующий вопрос был уже над ухом: — Ты не согласен с Аей-чан насчёт меня?
— Я же сказал — нет! — Акира поднял лицо — и замер.
Широгане приблизился вплотную. Взглядом льдисто-голубых глаз он пронизывал Акиру насквозь, пробираясь в мысли, подчиняя последние остатки самолюбия. Точно питон в английской сказке, зачаровавший обезьян настолько, что они сами полезли к нему в пасть. Заворожённый его взором, бледной кожей, тонкими губами, Акира подумал, что Широгане... красивый. Прекрасный до безумия.
— Пиноккио, у тебя слишком длинный нос, — усмехнулся Широгане.
Краткий миг, пока он наклонялся к Акире, тот думал, что Ая вновь взорвала ему мозг. Проклятая женская логика.
А потом стало всё равно.
Название: Милосердие
Автор: fandom Monochrome Factor 2013
Бета: fandom Monochrome Factor 2013
Категория: джен
Размер: драббл, 463 слова
Жанр: драма
Пейринг/Персонажи: Лулу, ОЖП, Саваки
Рейтинг: PG
Предупреждение: смерть оригинального персонажа
Примечание: предканон времён флэшбека
Краткое содержание: Последняя сказка на ночь.
Для голосования: #. fandom Monochrome Factor 2013 - работа "Милосердие"
— Раз. Два. Три, — Лулу считает рифлёные крыши под ногами. Она легка, беззаботна и весела. Ей нравится гулять так по ночам: тени длиннее, а в мире людей легче дышится.
— Раз, — волосы задевают спину, нижние юбки слегка задираются. — Два, — пышная грудь подпрыгивает в тесном декольте. — Три, — Лулу перепархивает с балкона на балкон вниз, к окошку почти у земли. Там, за мутным стеклом у тусклой свечи, совсем близко от окна, женщина громко рассказывает дочери сказку. О том, что чудовище придёт и заберёт тех, кто не спит по ночам.
По словам Саваки, эта девочка, на вид чуть старше самой Лулу, будущий рей. Не будь Хомураби-сама занят, они уже пришли бы проверить — способен ли один из самых сильных Королей обратить носителя светлого фактора в сина. Хомураби, это давно было известно, не верилось, будто нет. Если он задумал подобное, значит, Рюуко-сама дал позволение...
Лулу вдруг ёжится.
— Монстр цапнет тебя, станешь мерзостью тогда... — картаво пугает рассказчица вместо конца истории и уходит. — Спи, милая, — добавляет перед хлопком двери.
Лулу далека от людских проблем, но понимает, что человечек, который пригодиться Королю Хомураби, дома никому не нужен, раз его так пугают перед сном. Значит, пропажи почти не заметят.
Комнатушка бедна и убога, а её обитательница — откровенно некрасива, бледна, не за что зацепиться взгляду. В этой девчонке совсем ничего интересного!
Зря Лулу, влекомая любопытством, пришла посмотреть на неё. Всё Саваки! Он, вопреки обыкновению, разговаривал немного взволнованно, словно зрелище здесь интересное. Никогда таким не был, даже странно... Cловно «дома» должно было произойти нечто странное, чего ей лучше не видеть. Какие глупости, да что там может случиться!
— Я не хочу, — молится наивное дитя перед сном. — Только не чудовищем, Господи...
Улыбка исчезает с лица Лулу. Впервые за годы она вспоминает бледную, раненую тенями луну. Свист ветра, сложившийся в слова, гласящие, что из неё не выйдет толку. И резкий удар, обрушившийся на сердце после того, как Хомураби, стоящий за несколько шагов, вскинул руку.
— Спи, милая, — певуче, насмешливо-злой издёвкой. Затем, со стороны, в тусклых красках — собственные, занявшие всю радужку, зрачки, из которых кто-то стёр отражения. И безобразно распахнутый в бессильном крике рот, из которого тонкой струйкой утекает кровь вместе с жизнью.
После — бесконечная, злая толща воды, в которой она задыхалась так долго, что навсегда утратила прежнее естество, став верным слугой, послушной игрушкой теней, опутавших мир той ночью. Теперь ей не только не вырасти, но и никогда не побороть того, что разум останется детским.
То, что Лулу ощутила, было мучительней смерти, в тысячи крат хуже. А она всё-таки подходила на роль сина...
Лулу обязана подчиняться воле своего Короля, но луна этой ночью ясная, значит пока Хомураби-сама здесь не появится.
Наказание за проступок наперекор его планам сейчас отчего-то не имеет значения. Глаза Лулу безжизненно застывают. Стекло из половинки окна со звоном оседает на тротуар мелкой крошкой.
Свеча в комнате затухает, подушка, стоящая в изголовье, съезжает девочке на лицо.
— Раз... Два... Т...
Название: Рисунки
Автор: fandom Monochrome Factor 2013
Бета: fandom Monochrome Factor 2013
Размер: драббл, 921 слово
Пейринг/Персонажи: Хомураби, Шисуи
Категория: преслэш, джен
Жанр: флафф
Рейтинг: PG
Примечание: предканон
Краткое содержание: Первая встреча Призванных королей.
Для голосования: #. fandom Monochrome Factor 2013 - работа "Рисунки"
Несмотря на всю кажущуюся жестокость, саркастичность и цинизм, король теней Хомураби был истинным ценителем красоты. В любом её проявлении. Например, он любил рассматривать большие картины в коридорах Дворца Теней, наслаждаясь сочетанием цветов, подбором красок и мастерством художника. Или слушать классическую музыку, оценивая переливы тонов и гармоничное звучание инструментов.
Он наслаждался архитектурой самого дворца – эстетикой стрельчатых окон, стремящихся ввысь башенок и готических витражей, создающих несколько мрачное, под стать названию, настроение, и даже боями – своими собственными или синов на тренировках – поэтому всегда учил их биться по правилам, не допуская срывы на бессмысленную бойню.
И, конечно же, королю нравилось прогуливаться по саду, наслаждаясь одиночеством и красотой природы.
Каждый вечер, после напряженной дневной суматохи, Хомураби медленно бродил по усыпанным гравием дорожкам, вдыхая свежий воздух полной грудью. Свежий воздух в саду всегда был наполнен лёгкими, едва уловимыми ароматами цветов, каким-то непостижимым образом переплетающимися в тонкой гармонии, которая с лёгкостью снимала усталость и ноющую тупую боль в висках, возвращала бодрость. Небо над головой казалось бесконечно высоким и пронзительно-синим даже в пасмурную погоду, а наполнявшие пространство вокруг цвета — на удивление радующими глаз своей яркостью.
Король быстро нашел своё любимое местечко – почти заброшенное и, казалось, никем не посещаемое. В этом уголке сада уже разросся кустарник, и дуб возвышался громадиной, нависая широкими ветвями над высокой мягкой травой, но именно здесь было по-особенному тихо и умитворяюще спокойно, словно это место изолировано от остального мира невидимой стеной.
Приходя сюда, Хомураби словно возвращался домой.
В тот день было очень холодно. Осень расцветала багрянцем и золотом на деревьях, неяркое солнце играло лучами в лужах вчерашнего дождя, но со всех сторон уныло завывал ледяной ветер. Впрочем, Хомураби всегда выходил на прогулку, невзирая на погоду. Вот и тогда он вышел в сад, неспешно направляясь по наизусть выученному маршруту к своей единственной цели. Казалось, что он может пройти по нему с закрытыми глазами и ни разу не ошибиться.
Король пришёл к старому дубу, как и в любые дни до этого, в определённое время. И он точно знал, что никто, кроме него, сюда не забредал.
— Ты кто?
Под огромным деревом, прямо на пожухлой траве, сидел молодой и очень хилый с виду рей. На его коленях лежал альбом для эскизов — он что-то быстро зарисовывал в нём, делая уверенные, выверенные штрихи. Голос Хомураби отвлек рея от занятия, и тот поднял глаза, тут же испуганно вскочив.
— Я... Вы... Вы Хомураби-сама, да? Извините, я уже ухожу...
Рей быстро закрыл альбом и, смущённо потупив глаза, собирался уйти — или даже убежать? — но не тут-то было.
— Подожди, — Король теней, до этого заинтересованно наблюдавший за происходящим, поймал его за рукав мантии. Неужели? — Ты что, новый призванный король?
Рей с необычными зелёными волосами ещё больше смутился, но робко улыбнулся, не поднимая глаз.
— Да, я Шисуи... сама. Приятно познакомиться.
Хомураби хмыкнул. Слабак, король из него никудышный.
— Что ты забыл в нашем саду?
Шисуи — кажется, так его звали — начал теребить край рукава мантии, того самого, за который всё ещё держался Хомураби.
— Я чувствую, что в вашем саду гораздо спокойнее и… тише.
Хомураби оценивающе приглядывался к рею, не давая тому вырваться, будто поставил себе задачу заставить Шисуи ещё больше смутиться.
— И давно ты… здесь?
— Неделю. Мне пока всё непривычно, и нужно ещё время... — голос нового короля реев звучал очень тихо, не громче шелеста сухих листьев. Похоже, он вообще любил тишину. Это что, шутка? Как Рюуко такое допустил?
Хомураби быстро оборвал себя на этой мысли. Во-первых, его это не касается, во-вторых, какое ему дело до этого слабака?
— Ну конечно, нужно. Тебе очень сложно попрощаться с прошлой жизнью, и ты всё ещё скучаешь по тем людишкам, так?
Шисуи, наконец, посмотрел в глаза Хомураби, и тот сразу понял — первое впечатление зачастую бывает ошибочным.
— Нет, я с легкостью попрощался с той жизнью. Меня никто там не ждёт. А сейчас, если позволите...
Настолько неживое выражение глаз может быть только у глубоко несчастного человека. Или рея.
Шисуи высвободил рукав, зябко поёжившись, и снова попытался уйти, прижимая свой небольшой альбом к груди обеими руками.
Не может быть…
Хомураби протянул к рею одну руку и попросил:
— Можно посмотреть твои рисунки?
Рей настолько удивился, что чуть не выронил альбом, но не повернулся, продолжая стоять спиной и рассматривать носки своих сапог.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Не заставляй меня повторять просьбу.
Собственная резкость почему-то показалась Хомураби неуместной и даже обидной. Но кто просил слабака упрямиться!
Шисуи развернулся и протянул ему альбом, тут же потупившись.
Хомураби открыл эскизы и удивлённо выдохнул. Сам не заметил, как задержал дыхание перед этим.
На изображениях были акварельные пейзажи, много пейзажей, и карандашные наброски животных. Не самая совершенная техника, кое-где ощущается незаконченность, да и пропорции немного страдают, но всё же…
— Прекрасно, — одобрительно улыбнулся Хомураби, присматриваясь к дубу на сегодняшнем эскизе. Похоже, рисовать углём у рея тоже неплохо получается.
Его работы воздушные, невольно отметил про себя Хомураби. Только так и никак иначе, и именно это притягивает, заставляет всматриваться в каждый мазок, в каждый штрих, взглядом охватывать рисунок целиком и замирать, стараясь прочувствовать атмосферу.
— Правда, мне немного сложно это даётся. Я… слеп. Поэтому рисую, как чувствую. Я знаю, получается далеко от идеала, но…
Хомураби крякнул так ошарашенно, что Шисуи осёкся. Тот смотрел на этого хрупкого рея — и не верил своим ушам. Как это возможно?
Но он не стал спрашивать вслух, только закрыл альбом и, отвернувшись, вернул его:
— Приходи сюда завтра в это же время.
Хомураби и сам не понял, зачем сказал это. Шисуи же слабак, и король из него никудышный...
— И альбом с собой захвати, — не удержался и посмотрел на рея снова.
Шисуи вдруг улыбнулся. Так светло и искренне, словно поблагодарил за что-то. Или даже наоборот, одарил своим светом, всколыхнув непрошеные чувства, названия которым Хомураби пока не знал. Да что же ты делаешь, ты же слабак...
— Обязательно.
Название: Наследник
Автор: fandom Monochrome Factor 2013
Бета: fandom Monochrome Factor 2013
Категория: джен
Размер: драббл, 384 слова
Жанр: зарисовка
Пейринг/Персонажи: Акира, Рюуко, намёк на Рюуко/Широгане, намёк на Акира/Широгане
Рейтинг: PG
Предупреждение: посткон, возможен ООС
Краткое содержание: Акира наследует Рюуко
Для голосования: #. fandom Monochrome Factor 2013 - работа "Наследник"
Последний бой с Хомураби окончился, всё встало на свои места. Акира сделался Королём Света, Рюуко исчез. А вскоре после этого Акира, ступая тяжёлой походкой, впервые вошёл в покои, служившие раньше домом для Рюуко.
Оказалось, что его место здесь. Отныне и навсегда эти комнаты должны были стать его собственным домом.
Много лет тут не было никого. Хомураби и его свита, как оказалось, никогда сюда не входили.
Время замерло над широкой кроватью, узким столом с астролябией и странными колбами, над удобным письменным столом, над рядами книг с золочёными корешками.
Акира вошел — и поморщился. Странный запах пропитал покои предшественника. Травы и реактивы, что-то терпкое, сходное с запахом моря.
На письменном столе сиротился развернутый свиток:
«Роза с сотней ядовитых шипов
Восхитительно белый имеет бутон.
Я желаю и стану...»
Как же глупо! Рюуко вместо серьёзных дел баловался стихами, вот идиот!
Перо, забытое на бумаге, привлекло взгляд. С него на лист стекла кривая пузатая клякса.
Рюуко явно отлучился на пару минут, почему-то бросив перо прямо на написанное.
Что-то отвлекло его, и тот сильно спешил.
Выходит, переживал... его терзало что-то, что-то гнало вперёд. На смерть. Или просто позвали, кто знает. Интересно, что же это всё-таки было? Теперь не узнать. Но когда Рюуко начал стихи, его сердце ещё билось.
Он был живым, когда его тёплые пальцы вывели эти строки. До Акиры внезапно дошло кое-что, и открывшееся стало таким же сильным ударом, как слова Широгане о том, что Акира обязан положить на кон свою привычную жизнь.
Рюуко завещал ему всё это. Доверил хранить Свет, свои странные книги, подушку с вышитой чёрной кошкой, картину на стене, судьбы Ко и Шисуи, даже эти глупые строки. Быть братом для Широгане, как бы сложно это ни было. А возможно, и кем-то большим.
Теперь чернильница пересохла, а Рюуко уже никогда не завершит того, что собирался.
Продолжать его дела или нет, остаётся на усмотрение Акиры.
У Рюуко изумительно чёткий почерк, совсем непохожий на каракули Никайдо.
Его стул оказался удобным. Акира откинулся на нём и подлил в чернильницу жидких чернил из стоящей рядом бутылки.
«Роза с сотней ядовитых шипов
Восхитительно белый имеет бутон.
Я желаю и стану...»
«...смельчаком, что сумеет сорвать», — продолжил Акира чужую мысль, а, быть может, выразил свою. Перед глазами у него лицо Широгане — непреклонная сталь синих глаз из-под светлой, совсем белой челки, и капризно скривившийся рот.
Губы Акиры дёрнулись в слабой улыбке.
Запах в комнате ему нравился.
Название: Первый раз
Автор: fandom Monochrome Factor 2013
Бета: fandom Monochrome Factor 2013
Категория: слэш
Размер: драббл, 539 слов
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Пейринг/Персонажи: Рюуко, Шисуи; Почи Ко, Хомураби и Широгане на заднем плане
Предупреждения: ООС, предканон
Краткое содержание: Необычный день Королей света.
Для голосования: #. fandom Monochrome Factor 2013 - работа "Первый раз"
Сегодня определённо что-то было не так. Рюуко ощущал это всем существом: словно электрические разряды, напряжение висело в воздухе, давило на нервы, мешало сосредоточиться, заставляя раз за разом отвлекаться то на свернувшегося клубком под ногами Ко, то на распахнутое окно, то… Ну не работалось ему, хоть бейся головой о стол!
А тут ещё Шисуи. Рюуко чувствовал: что-то не так было именно с ним. Именно из-за него напряжение в библиотеке скапливалось подобно рою надоедливых мух.
Шисуи уже битый час перебирал книги. Снимал с полок одни, заменял другими, снова менял местами, порывался даже протереть книжные полки от пыли и при этом наотрез отказывался присесть хотя бы на пять минут. Кроме того, он очень подозрительно отводил глаза всякий раз, когда Рюуко пытался заговорить о его странном поведении — вообще о чём-нибудь поговорить! — и отмалчивался, низко опуская голову в попытке скрыть лицо. Безуспешно, с неким злорадством отметил про себя Рюуко — вот он, коварный недостаток коротких волос.
После, пожалуй, десятой попытки разговорить Шисуи, Рюуко решил, что пора прекращать ждать откровений и попробовать выпытать всё самому.
Не зря же он всё утро краснеет, в конце концов.
— Слушай… так как там у вас с Хомураби?
Шисуи так вздрогнул, что выронил книги, которые в сотый раз собирался переставить с одной полки на другую. Тяжёлые тома с гулким звуком упали на ковёр, разбудив Ко — тот с заинтересованной мордой начал оглядываться, а потом уставился на Шисуи точь-в-точь как его хозяин – с помесью ехидного любопытства и невинного добродушия.
Похоже, это только ещё больше смутило Шисуи.
— И чем тебе не понравилось то, где стояли эти книги? — спросил Рюуко, подперев подбородок кулаками.
— У нас? Что… что вы имеете в виду, Рюуко-сама? У меня с Хомураби-сама нет никакого «нас», — Шисуи слабо попытался рассмеяться, но получилось несколько нервно. Он по-прежнему не поднимал головы, очень медленно, по одной, собирая книги с пола.
Рюуко фыркнул, широко улыбаясь от уха до уха.
— Не стоит притворяться, по вам же всё видно невооружённым глазом. Хомураби смотрит на тебя так, словно готов прямо тут наброситься и…
— Рюуко!.. Рюуко-сама, не стоит вдаваться в такие подробности, — Шисуи прокашлялся, выпрямившись, и начал всё так же, по одной, выставлять на полку книги. Рюуко, не выдержав, закатил глаза.
— Шисуи! Оставь уже, наконец, эти книги и сядь ко мне.
Вздохнув, смущённый король вложил оставшиеся книги одним движением в свободный промежуток на полке и подошёл к Рюуко. Скосил глаза на стул с таким недоверием, будто там могла быть подложена кнопка, и очень осторожно присел. Слишком осторожно. Чересчур осторожно.
Рюуко вновь лучезарно улыбнулся.
— Отлично! А теперь, что с тобой не так?
— Рюуко-сама, вы не подумайте, я…
— Только не увиливай, хорошо? – терпеливый кивок.
Шисуи так устало вздохнул, словно его заставляют выдать по меньшей мере государственную тайну.
— Да, у нас с Хомураби действительно завязались… романтические отношения.
— И что? Вы вчера остались наедине? Провели ночь вместе? Ведь так? — глаза у Рюуко загорелись буквально лихорадочным блеском, и Шисуи испуганно отшатнулся.
— Ну, как вам сказать…
— Расскажи мне всё!
Даже Ко у ног Рюуко, казалось, навострил уши...
***
— …и сегодня он еле встал, не знаю даже, как смог добраться до библиотеки, — Хомураби грустно вздохнул, потягивая вино из бокала. — Загонял я его, — меланхоличный взгляд зелёных глаз говорил о печали поистине вселенского масштаба.
Широгане тяжело посмотрел на него исподлобья, подпирая ладонью лицо — явно выслушивал не один час.
— Больше никогда не буду спрашивать тебя о твоих отношениях с Шисуи.
Название: Отношения
Автор: fandom Monochrome Factor 2013
Бета: fandom Monochrome Factor 2013
Категория: джен
Размер: драббл, 152 слова
Жанр: ангст, броманс
Пейринг/персонажи: Широгане, Акира
Рейтинг: G
Краткое содержание: Баланс будет нерушим, покуда между Широгане и Акирой крепкие отношения.
Для голосования: #. fandom Monochrome Factor 2013 - работа "Отношения"
Отношения Широгане и Акиры — водоворот теней, блики света, слепящие глаза. Извилистые нити, то черные, то белые, сплетённые в сотне мест. Те дрожат в их руках, путаются между собой, вот-вот порвутся, но выдерживают невероятное натяжение без ущерба.
Их отношения — боль и горечь, прямота и чёрствость. Правда, ранящая сильнее ножа, ложь, до омерзения сладкая, неугодная обоим, но иногда утешающая.
Их отношения — остры, словно катана Широгане или клинки Акиры. Тверды, будто крошки льда, который умел творить Рюуко, скреплены его руками навсегда.
Их отношения предопределены самой судьбой.
Они — странные, отличные от всего, что понимают люди, являясь основой равновесия между Светом и Тенью, гарантом вселенского благополучия. Бессмертные, словно боги, бессменные, Широгане и Акира будут столетиями прясть свои нити, вплетая в них один — тьму, второй — свет. В один год нити будут тоньше, во второй — прочнее. Они будут медленно укорачивать их, наматывая на ладони, и однажды их руки соединятся.
Баланс будет нерушим, покуда между Широгане и Акирой крепкие отношения.
Название: Твой
Автор: fandom Monochrome Factor 2013
Бета: fandom Monochrome Factor 2013
Категория: слэш
Размер: драббл, 629 слов
Жанр: ромэнс, флафф
Пейринг/Персонажи: Широгане/Акира
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Широ хотелось е... секса, но он джентльмен.
Примечания: только по событиям аниме, Широ раскатывает губу, что Акира и есть Рюуко, возможен ООС.
Для голосования: #. fandom Monochrome Factor 2013 - работа "Твой"
Эта ночь — первая по моему возвращению к тебе, и надо же — ты сам смущенно отодвинулся к стене, предлагая спать вместе. И хотя мы так ничего и не обсудили — ни где я был, ни что ты думал по этому поводу — но зато теперь лежим рядом. И ты давно уже спишь, а я... Наслаждаюсь долгожданной близостью.
Ты дышишь так ровно, доверчиво прижимаясь ко мне тёплой макушкой. До нашей разлуки я долго этого добивался, завоёвывал твое доверие, мысли и сердце, слишком долго.
И когда неожиданно оказалось, что результат был, что-то всё равно не по мне.
Может, оттого, что просто лежать рядом для меня слишком мало.
Тогда я тоже был чертовски сдержан, как и сейчас. Ну, не считая нескольких пошлых выходок, допущенных нарочно, ради шутки.
А мог бы… Лучше тебе никогда не знать о непристойных мыслях, что часто проносились в моей голове, лишая покоя. Да ты и знал о них, ведь инстинктивно чувствуешь меня, как никто другой… Можно сколько угодно выдавать гневные тирады в мой адрес, но своей природы ты все равно не изменишь. А она велит тебе быть со мной. Быть моим светом.
Свыкнувшись с полумраком, скольжу взглядом по мелко подрагивающим ресницам, прослеживаю каждый изгиб желанного и обманчиво доступного тела под тонким одеялом. Теперь уже твердо считая, что все это моё, принадлежит только мне, ты полностью мой.
Хотя в этом перерождении твоё тело ещё не стало моим, но, став настойчивым, я мог бы получить его прямо сейчас. Стоит только прикоснуться к этим чуть приоткрытым губам, накрыть тебя собой, не дав даже опомниться после сна, ласкать тебя, вкладывая в прикосновения всё, что так долго не имело выхода, крепко держать на месте, если захочешь отстраниться, пока ты сам не потянешься ко мне, принимая мою ласку открыто и чувственно, сгорая от желания.
От одной мысли, что это возможно произойдет, возбуждение накатывает волной, становится жарко, бросает в дрожь, болезненную, обжигающую, странную…
Но взять без спроса то, что тебе со временем всё равно подарят — слишком мелочно, просто недопустимо.
Неосознанно прижимаешься ближе, волна мягко откатывает назад, не захлестнув разума и не позволив утратить контроля над собой. Глубокий выдох, вдох. Второй раз выдохнуть и, закусив до боли губу, захлебнуться следующим вдохом, вспомнить, что ещё слишком рано для большего, чем поцелуи, что для дикой и болезненной страсти в наших отношениях сейчас нет места. Я совершаю усилие, чтобы прийти в себя. Оно непростое — жаль, что тебе останется неведома его страшная цена.
У меня появляется глубокая царапина от ногтей на ладони, а кровь из прокушенной губы странно-пряная и чуть солоноватая на вкус. Боль не помогает, но вроде бы легче совладать с собственными руками, ведь я уже был готов дотронуться до себя сам…
Но этого тоже нельзя сделать, только не с тобой, пока ты сам мне не позволишь быть рядом уже как возлюбленному.
Надеюсь, что потом ты будешь прощать мне мои почти бесконтрольные порывы, я же извиню твои. Теперь я точно знаю, что у нас есть не только прошлое.
Мечты о сладких моментах настоящей близости, которыми ты одаришь меня в будущем, опьяняют, но тепло от доверия, которое ты уже дал мне, сейчас значит больше, чем глупые прихоти давно не знавшего ласки тела.
Для тебя в моей душе только нежность. Хрупкость твоего доверия чересчур иллюзорна, ты доверяешь мне не полностью, а значит, ждать остаётся еще долго…
Припадаю губами к затылку, вновь умело подавляя нарастающее желание, осторожно зарываюсь лицом в мягкие волосы, прихватывая тёплую прядку губами.
Не решаюсь обнять, боясь не сдержаться. Тебя моя робость изрядно удивила бы, да я и сам удивляюсь собственному поведению...
Безмятежно прижимаешься ко мне, скользнув горячими пальцами по плечу. Даже через тонкую ткань они буквально обжигают, вновь вызывая дрожь — сладостную, почти болезненную. Сдерживать себя, когда ты так близко — настоящая пытка, но первая ночь рядом с тобой определённо стоит и не такого. Любить — это так тяжело, но я с удовольствием позволю тебе мучить меня сколько угодно, потому что я полностью твой.
Название: Псиная близость
Автор: fandom Monochrome Factor 2013
Бета: fandom Monochrome Factor 2013
Категория: слэш
Размер: драббл, 858 слов
Жанр: ангст
Пейринг/Персонажи: Саваки/Ко, намёк на Хомураби/Шисуи и Широгане/Рюуко
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Саваки нечасто позволяет себе слабость
Примечания: мат, возможный ООС
Для голосования: #. fandom Monochrome Factor 2013 - работа "Псиная близость"
Обнажённый пёс сидит в постели.
Обнажённый кончик его сигареты едко тлеет в темноте кровавым оттенком красного. Сизый дымок, подкрашенный фиолетовыми тенями беспробудной ночи за окном, медленно вязнет в воздухе, поднимаясь по невидимой лестнице к потолку. Ступень за ступенью. Столь же медленно и нервно, как и затягивающийся дымом пёс. Он осторожно берёт разбитыми губами фильтр, ощупывает, стараясь найти для сигареты наименее безболезненную позицию. Маневрирование происходит мгновенно, почти незаметно для него. Я же, словно заворожённый, наблюдаю за движением его рта, пальцев, возвожу глаза к потолку вслед за дымом, обкатывая взглядом каждую ступеньку, по которой он взбирался.
Пёс много курит. На данный момент он сжёг свои лёгкие уже пятой сигаретой подряд.
Пёс смотрит в противоположную от меня сторону, остекленевшим взглядом уперевшись в пыльные стёкла окна. Блики световых пятен вспыхивают на них каждый раз, когда тишину пронзает бурчание автомобильного двигателя.
Пёс молчит. Его рот занят сигаретой, мысли же — неведомой мне вещью.
Я сижу в самом углу комнаты, просиживаю задницу в продавленном старом кресле и смотрю. На самом деле мне больше ничего и не остаётся. Наша случка длится недолго, и пёс отталкивает меня практически сразу же, чтобы больше не ощущать моего присутствия. Мой удел — лишь незаметное наблюдение. Хотя точно уверен — пёс знает, что я на него смотрю. По нервной затяжке, по резкому передёргиванию плеч можно понять, что это не доставляет ему удовольствия, но так я понимаю, что он всё-таки чувствует моё присутствие. Я не уйду до тех пор, пока он сам меня не выгонит.
Так заканчивается каждая наша случка. Он курит, я — смотрю, как он курит, и жду.
Жду.
Жду.
Жду до тех пор, пока у пса не заканчиваются сигареты. Он дрожащими пальцами роется в пачке, проверяет углы, вдруг да затерялась хотя бы одна папироса. Хриплыми потоками воздуха разгоняет скопившийся вокруг него ореол из дыма. Раздражённо шипит, когда всё-таки успехом поиски не увенчались. Тогда напряжённую, тугую, как пружина, тишину резким всплеском орошает его злой лай. Пачка летит в мою сторону, с тихим шлепком вмазывается в стену позади. Его глаза, как едкие концы зажжённой сигареты, яркой вспышкой впиваются в меня, добавляя словам должной злости и раздражения.
— Достань мне сигареты, крыса!
Я резко выдыхаю через нос. Знаю, что тень служит мне верно и полностью скрывает мою фигуру под собой, именно поэтому зрачки пса огромные, наполненные поиском и бешенством. Обнажённое тело, смятая постель, запах сигарет, который впитался в его нутро и лицо, наконец-то наполненное чем-то, кроме судорожного спокойствия не могут оставить меня равнодушным. Пёс не даст к себе прикоснуться, больше нет. До следующей случки. Я принимаю его отторжение. Не могу иначе.
Приподнимаю ладонь с подлокотника и лёгким взмахом материализую в пальцах пачку. Скользкая картонка ледяная, как дыхание смерти. Колкие спицы холода втыкаются в руку даже сквозь одежду. Так мне становится легче. Я легко перекидываю ему на постель пачку.
- Сука! Купи мне сигареты, как нормальный человек, а не ебанутый син!
Громкий лай впивается в стены комнаты, вмазывается в каждый её угол, растекаясь в пространстве, растекаясь по мне. Мне приятно, я улыбаюсь, прикрывая глаза. Но пёс всё-таки забирает пачку и снова прикуривает.
Мой шаг ошпаривает тишину улицы, облачая безлюдные закутки между домами в пугающее логово чудовищ. Свежий воздух не подействовал на меня отрезвляюще. Я всё-таки не в каком-то дамском романе, где главный герой сразу обретает ясность ума и холодное спокойствие, а в иронической истории, пропитанной цинизмом и, возможно, даже несправедливостью. Широгане-сама никогда не простит Хомураби-сама, Шисуи-сама не сможет его понять, как Никайдо Акира — Первого короля теней. Пёс не простит меня, а я — себя. Многогранность монохромного треугольника поражает, можно бы было даже посмеяться, если бы это не было правдой, не было моей жизнью.
Ветер прохладный, небо – просветлённое, ждущее скорого рассвета. Опустошённость улиц может сравниться только с моей душой – склизкой и безликой сущностью, грешной и жалкой. Моя необходимость в псиной близости выворачивает наизнанку, оттопыривая всю мерзость, которая носит имя страсть. Я не злюсь, но и себя не оправдываю. Я хочу от этого избавиться, но не имею желания что-то для этого делать.
Я уже давно не молод, но обладаю опытом, которым монохромные боги одарили меня. Опять же, я не оправдываю себя, не превозношу свои достоинства и не желаю что-то менять. Это плохо, не спорю, но так легче. Я не обладаю страстностью Хомураби-сама, покорностью Шисуи-сама, мудростью Рюуко-сама и цепкостью Широгане-сама. Такой старик, как я, уже износился для отношений. Ежемесячная случка — лучший выход для нас обоих.
Пёс чувствует себя виноватым. Стонать под врагом, заходиться в истеричной дрожи, разделяя удовольствие с убийцей Рюуко-сама — это для него невыносимая мука, сравнимая лишь только с мучениями Широгане-сама. Все мы здесь мученики, по стечению судьбы, носящей имя Хомураби-сама, лишившиеся чего-то. Но все что-то делают, чтобы изменить ход событий в лучшую сторону. Все, кроме меня.
Меня восхищает одна псиная особенность — умение забывать. Каждая наша случка покрывается налётом забвения в его мохнатой башке. Именно поэтому никто не знает о наших кратковременных «встречах». Возможно, он уже забыл и обо мне.
Сзади меня быстрым шагом приближался свежий и тёплый псиный запах. Я удивлённо остановился и обернулся. Встрёпанная, как мокрый воробей, и смущённая, как школьница на медосмотре, псина подошла ко мне, отводя глаза в сторону. Он прятал руки в карманах кожаной куртки, свисающий конец ремня выглядывал из-под наспех одетой рубашки: видно, что собирался в спешке. И псина голосом Ко пробурчала:
- Ты же не знаешь, где тут можно купить сигареты. Пойдём, покажу.
Название: Чёрно-белый вальс с иллюзиями
Автор: fandom Monochrome Factor 2013
Бета: fandom Monochrome Factor 2013
Категория: джен
Размер: драббл, 729 слов
Жанр: флафф, ангст
Пейринг/Персонажи: Рюуко, Широгане
Рейтинг: G
Краткое содержание: Короли вернулись домой отстраивать свои дома, свою жизнь и свои сердца.
Примечания: посткон манги, AU
Для голосования: #. fandom Monochrome Factor 2013 - работа "Чёрно-белый вальс с иллюзиями"
Огромная холодная комната, когда-то наполненная теплом и светом, теперь кажется блёклой и безрадостной. Даже зимние лучи солнца, отражённые во всех зеркалах и играющие бликами на подсвечниках и люстрах, когда-то ярких и приковывающих взгляд, не придают ей никакого оживления, погружая в одиночество и бесполезные воспоминания.
Всё забыто, всё погребено под слоем времени и пыли, лишь ветер гуляет по углам — и там, и тут слышится тихий звон хрусталя. Единственное, что нарушает тишину.
Широгане выдыхает облачка пара и, машинально кутаясь в тёплый плащ, подбитый мехом, улыбается одними уголками губ. Перед глазами проносятся сотня, тысяча образов из прошлого...
Картина, написанная в те далекие времена, когда только-только были призваны короли — Хомураби и Шисуи — всё ещё висит на своём месте, над троном. Почти нетронутая временем.
Четверо королей улыбаются в вечность, доказывая, что когда-то давным-давно был союз Света и Тьмы, ещё не достаточно крепкий, но уже взрастивший в себе надежду на что-то большее, нежели беззлобные шутки, тихие разговоры и споры до хрипоты.
Теперь на зеркалах морозные узоры, а в зале не топят — королевство только устраивается после возвращения королей.
Здесь до сих пор живет прошлое — Широгане как наяву слышит нежную мелодию вальса, знакомые голоса, смешанные со смехом и звоном бокалов, и даже различает легкий аромат цветов. Кажется, Рюуко распорядился поставить в зале огромные вазы с розами. Или это были лилии и нарциссы?
Почему-то странно ноют кончики пальцев, и Широгане приходится снять перчатки, чтобы растереть руки. Почему-то тёплым летним вечером холодно, как в зимнее утро, но никто не замечает этого. Бал-маскарад по случаю годовщины какого-то исторического события продолжается, и там и тут мелькают пёстрые маски и нарядные, тяжёлые одежды. Больше всего синих, чёрных, красных и белых красок — что неудивительно, впрочем, это же традиционные цвета королей.
Широгане тяжело вздыхает — он никогда не любил подобные торжества — и замирает, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Ну, конечно, это Рюуко. Кто ещё станет смотреть так возмутительно прямо и искренне дружелюбно?
С губ вот-вот должны слететь слова, рождённые привычкой и нарастающим раздражением, но Широгане сдерживает себя и молчит, скрестив руки на груди.
Он слышит шелест одежд, скрип паркетного пола под легкими шагами, чувствует знакомое присутствие чистой, тёплой энергии — такая может принадлежать лишь Королю Света — и медлит, не решаясь обернуться.
Всё его существо тянется к этому теплу, стремясь объединиться, слиться с ним и стать целым, обретя, наконец, долгожданную гармонию. Вся его Тьма шепчет, уговаривает посмотреть назад, прикоснуться... И Широгане поддается, резко разворачиваясь и жадно впитывая в память расплывчатый силуэт, с каждым мгновением обретающий ясность и очертания.
Рюуко останавливается в нескольких шагах от него, не нарушая личного пространства, словно сотканный из глупых иллюзий, туманных надежд и мягкого света. Широгане несмело протягивает дрожащую руку и почти ощущает тепло, когда Рюуко подаёт в ответ свою.
Их пальцы едва соприкасаются, а так хочется их переплести, стать ещё ближе. Но в этом и вся прелесть танца — в полуприкосновениях, таящих за собой разговор двух сердец.
Окружающий мир становится расплывчатым и смазанным, он сужается до одной точки — Рюуко живой, тёплый, и, если позволить себе маленькую вольность и сжать его пальцы, нежно погладить тыльную сторону ладони, то можно почувствовать лёгкую ласку в ответ. Если придвинуться чуть ближе, всего на один шаг — щеки ласково коснется чужое горячее дыхание. Если...
Они ни разу не сбиваются с шага, слушая музыку и общий ритм сердец. Они теряются во времени, подхваченные мелодией вальса и странным теплом, согревающим до самых тёмных уголков души.
Но вот танец заканчивается, и Рюуко первым разрывает контакт, медленно опуская руки. Его губы приоткрываются и шепчут что-то, но Широгане не может разобрать слов. Он тянется к нему, хочет коснуться плеча, переспросить — почему Рюуко говорит так тихо?
И слышит свое имя.
— Широгане? — резкий окрик нового короля света отрезвляет, возвращая его к реальности, в морозное утро.
Морок разлетается на жалобно звенящие осколки хрусталя, кажется, заполнившие на миг всё пространство вокруг. В каждом из них отражаются все фантазии и воспоминания, боль, смешанная с горечью, и надежды, которым никогда не суждено сбыться. В каждом из них, слепя глаза, вспыхивают эмоции — это солнечные лучи, освещающие всё вокруг, коснулись прошлого и раскрыли то, что давно пора отпустить.
Широгане чувствует каждый кусочек из тысячи — они царапают сердце, бередят старые раны, холодят кожу, оставляя невидимый след, словно кровавые царапины от когтей.
И не склеить, не собрать, не поймать. Даже если потратить на это тысячу лет.
Всё исчезает, и теперь хрусталь звенит лишь на свечах и люстре, а часы снова идут вперед.
Широгане моргает, оглядывая уже холодную залу, и медленно опускает руку. Пора прощаться.
— У нас много дел, — говорит он, неспешно надевая перчатки.
Широгане благодарен за то, что Акира не задает лишних вопросов.
Название: Первый приказ
Автор: fandom Monochrome Factor 2013
Бета: fandom Monochrome Factor 2013
Категория: джен, гет
Размер: драббл, 765 слов
Жанр: драма
Пейринг/Персонажи: Саваки, ОЖП
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Приказ —дороже всего.
Примечания: предканон времён флэшбека
Для голосования: #. fandom Monochrome Factor 2013 - работа "Первый приказ"
Саваки долго не вспоминал «человеческих» историй, считая, что для сина это слишком недостойно. Но сегодня, прямо перед важным делом, в голову, как назло, лезла одна.
Давным-давно шла война. Одна сторона против другой, насмерть.
В один из дней рядом совсем рядом с передовой произошёл случай. Спешил через лес к месту назначения парень в гражданском. Он торопился, спотыкаясь, сминая сапогами незабудки. Обочина кудрявилась тёмной зеленью, а по верху будто голубой крупой сыпанули. Бегущий постоянно прокручивал в голове недавно полученную информацию. Хотя забыть он ничего не мог — это хоть немного развлекало и скрашивало путь. Данные о расположении войск будто впечатывались в дорогу. По мере того, как времени на передачу информации оставалось всё меньше, шаги становились решительней и тверже.
Вечерело. На западной стороне неба начали громоздиться друг на друга синие облака. Похоже, назревала гроза. Тусклое солнце утонуло в рыхлой массе туч, и мутная пелена предгрозья легла на землю. Оборвалось стрекотание кузнечиков. Пронеслось чёрными хлопьями пронзительно каркающее вороньё. Глупая бабочка метнулась прямо в лицо, ударив крыльями по пепельной челке, словно не нашла нигде более надежного укрытия. Громыхнуло отдаленно, глухо, затем — ближе. Накатываясь, клубились мрачные тучи, перечёркиваемые огненными зигзагами. Подступали главные грозовые силы. За спиной что-то затарахтело, послышался цокот копыт. Он оглянулся. На него катилась телега, звенящая пустыми бидонами.
— Здравствуйте, чего пешочком тащитесь? — раздался весёлый женский голос. Она была всем хороша, эта юная маркитантка, пышущая силой и здоровьем. Весёлая, крепкая девушка. «Сестрёнка», одинаково старательно облегчающая участь всем умирающим. И своим, и врагам — перед смертью всем хочется пить. Очень, очень мучительно хочется. Милосердная, истинная христианка. И неважно, что не очень-то благочестивая. Молодой человек бросил на её крутые, едва прикрытые тонкой косынкой плечи жаркий взгляд.
Девушка же, оценив чужую реакцию на свою несомненную красоту, заулыбалась. Она была усталой. Остро пахла потом, кровью и даже порохом. Но это были чужие кровь и пот. Сама же девчонка оставалась какой-то незапятнанной — ни одной помарки на платье, никакого следа загара на тонкой молочной коже.
— Садитесь рядом... — легко предложила она. — Видите, что надвигается?
Плохонький мерин, запряженный в повозку, тащился тихим шагом. Парень забрался за решетчатый рессорник, примостился боком, свесив ноги наружу.
Девушка развернулась к нему вполоборота и поглядывала с любопытством. Голубыми глазами, так похожими на недавно раздавленные незабудки. Она пыталась сделать вид, будто пассажир ей безразличен. Грызла соломинку, а сама то скосит на красивого спутника глаз, то усмехнётся уголками губ, то поглядит с издёвочкой. Хорошо, что ещё молчит. У таких что ни слово — то колючка. Ведьма, а не девка! Бесстрашная, смешливая. Заморочит, затюкает враз. Пусть уж лучше молчит. Молчит и улыбается, тихо посмеиваясь себе. Он ничего не имеет против этого. Если уж говорить по правде, то улыбка у неё просто замечательная. И сама девушка очень привлекательна. Это видно каждому, если присмотреться. Даже несмотря на то, что она совершенно другого круга.
— Вы... — ей очень хотелось завести разговор, но воздух был жарким, тяжёлым. Давил, будил в душе что-то дикое, первозданное. Они оба, здесь и сейчас, были молоды, распалены близким запахом войны. Близостью к смерти и надеждами её избежать.
Молодую разносчицу воды внезапно обожгло чувство, которое нередко в такие моменты пробуждается у самых лучших женщин мира. Ей, невредимой, выбравшейся из самого пекла, нужно было сейчас подтверждение того, что она прекрасная, живая, желанная. Спутник нравился ей. Он был сильным, здоровым и красивым. Таким же молодым, как она.
— Ну, если хочешь — поцелуй, — девчонка резко перешла на «ты» и поддразнила, перегибаясь к пассажиру. Настолько близко, что тот ощутил тепло от её груди, запахи, жар настоящей жизни.
Он ответил чуть натянутой, но быстрой улыбкой. Приобнял — галантно, осторожно — и почти тут же весь её мир, вместе с лесом, будущим дождём и желаниями, поглотила яркая вспышка боли.
Девушка сорванно застонала, а потом захрипела, задыхаясь. Руки скользнули вдоль чужого тела, беспомощно цепляясь за него.
— Как?.. — её полные губы почти беззвучно дрогнули и внезапно сложились в ответную кривую улыбку.
— Тшшш, — он провернул нож меж её лопаток, обнимая ласково, почти нежно. — Мне жаль, но местные крестьяне упрямы, ты бы не отдала клячи. А без того, что я с её помощью сообщу в штаб, нам не захватить вашей земли! — волнуясь, убийца перешёл на язык врага, и она ничего не поняла.
Ладное тело ещё дрожало в его руках, когда хлынул дождь. Влага смочила насмешливые губы девушки, сделав её смерть на толику легче.
Через несколько секунд, распрягая, Саваки сам отчего-то трясся под тяжёлыми струями.
Он досадовал на себя за жалость и то, что это убийство — такое сложное, такое нелепо-печальное. Но связать или высадить попутчицу означало бы создать вероятность пропасть, провалиться.
Та смерть была необходима для дела... Приказ — дороже всего. Сожалеть Саваки было не о чем, кроме ушедших молодости и днях, когда он был полон жадности до жизни.
Тогда просто не было выбора, как и теперь.
Он поднялся и направился на встречу с Рюуко.
Спасибо за внимание!
|